Начало: Тексты, справочники и документы	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

В древности один подвижник, время от времени обращаясь к самому себе, повторял следующий вопрос: "Где ты?" Эти слова напоминали ему о том, что он избрал монашеский образ жизни, оставил мир ради спасения своей души и соответственно должен жить так, как того требуют святые отцы, как учит нравственное предание о жизни людей, отрекшихся от мира. Нравственное предание, развивавшееся с течением времени и все более и более разъяснявшее смысл монашеского подвига, по сути своей является преданием святых апостолов, основано оно прежде всего на Евангелии, а также на апостольских посланиях и, конечно же, на предании устном. Поэтому, чтобы напомнить самим себе о том, где мы находимся или, проще говоря, как мы должны жить, давайте обратимся к тому евангельскому чтению, которое имеет отношение прежде всего именно к монашествующим, поскольку говорит о полном отречении от всего земного.

Когда выходил Господь в путь, некто (юноша) из знатных подбежал, пал пред Ним на колени и спросил Его: "Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Что доброго должен я сделать, чтобы иметь жизнь вечную?" Наверное, вам слышать этот текст несколько непривычно. Дело в том, что я обращаюсь к книге "Евангельская история", составленной святителем Феофаном Затворником [1] на основе всех четырех Евангелий, тексты которых совмещены и представлены в хронологической последовательности, здесь они как бы дополняют друг друга. Обращаюсь я к этой книге ради удобства: чтобы не листать все время Евангелие, а сразу иметь перед глазами наиболее полное повествование. Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Что доброго должен я сделать, чтобы иметь жизнь вечную? Этот знатный юноша вел добродетельный образ жизни, в чем мы и убедимся далее: Господь не сразу ему ответил, но нарочно стал задавать некоторые вопросы, желая перед всеми обнаружить его добродетель. Почему же юноша спрашивает? Несмотря на всю свою праведную жизнь, он, видимо, понял, что этого недостаточно, что нужно сделать что-то еще, его душа не удовлетворялась только внешним благочестием, по крайней мере какой-то духовный голод у него оставался. И поэтому очень похвально, что он искал ответы на свои вопросы, что имел такую ревность, будучи человеком еще юным, а отнюдь не старцем, который многое успел сделать и желал к этому еще что-то прибавить. Но уже в раннем возрасте юноша ощутил необходимость узнать нечто особое, важное, самое главное, с помощью чего можно правильно совершать свой путь к вечной жизни (о том, что такое вечная жизнь, что подразумевается под этими словами в Евангелии, скажем несколько позднее).

Что доброго должен я сделать, чтобы иметь жизнь вечную? Господь Иисус сказал ему: "Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог". Здесь Господь наш Иисус Христос прежде всего указывает юноше на то, что он неправильно к Нему обращается, неверно называет Его благим. Ведь для юноши Господь Иисус Христос являлся лишь учителем, человеком, поэтому называть Христа благим ему было нельзя. Никакого земного учителя, даже самой праведной жизни, нельзя именовать благим, потому что благость - это свойство только единого Бога. Если же юноша считает Спасителя благим, тогда он должен понимать, что Христос является истинным Богом.

Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Казалось бы, простой, ясный ответ, но юноша думал, что, может быть, есть какая-то особенная заповедь, которой он не знает. Он думал так, либо не до конца понимая Закон, либо, может быть, предполагая, что существует еще нечто дополнительное помимо Закона. Дело в том, что в то время некоторые иудейские учителя, раввины (по-еврейски "раввин" значит "учитель", самого Спасителя называли Равви, то есть "Учитель"), считали, что необходимо еще некое дополнение к писанному Закону, так называемые предания старцев. Впоследствии они были записаны в особенной книге - "Талмуд". Отдельные ее части интересны и для нас, особенно те поучения, которые принадлежат учителям, жившим в эпоху до пришествия в мир Христа. Это очень мудрые, возвышенные нравственные изречения, по духу своему соответствующие учению Господа Иисуса Христа, например размышления некоего Рабби Гиллеля, или Гамалиила, - того самого праведника, который жил во времена Господа. Уже после вознесения Спасителя, когда синедрион преследовал учеников, Гамалиил встал в собрании иудеев и сказал: "Смотрите, чтоб вы не были богопротивниками", - остановив таким образом их беззаконие. В дальнейшем он, по преданию Православной церкви, стал христианином, и имя его внесено в Святцы - это святой праведный Гамалиил. И вот его поучения тоже находятся в "Талмуде", поэтому нельзя сказать, что все там плохо. Однако впоследствии, уже в христианскую эпоху, когда иудеи старались всячески противиться истине, преподанной Господом, в текст Талмуда было внесено много искажений, нелепостей и даже откровенного кощунства и хулы. Поэтому в целом эта книга является некоторым противопоставлением истинному Преданию и правильному пониманию Священного Писания, в особенности Ветхого Завета, неким, если так можно сказать, антиподом христианства. Уже во времена Господа Иисуса Христа появлялись предания ложные, уклонявшиеся от здравого учения, которые Спаситель называл "преданиями человеческими" и которые порицал.

Итак, этот знатный юноша, должно быть, ожидал услышать нечто вроде старческого предания, но ничего нового Господь ему не сказал. Тот говорит Ему: "Какие?" Господь Иисус сказал: "Ты знаешь заповеди: не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца своего и матерь свою и люби ближнего своего, как самого себя". В этих словах Спаситель не упоминает о любви к Богу, но говорит о тех заповедях, которые относятся к ближнему, к людям, - по той причине, что любовь к Богу как бы сама собой подразумевалась в этом юноше, как в благочестивом представителе иудейского народа. Господь же, желая открыть перед всеми его нравственное достоинство, говорит именно о том, что не было известно всем. И вот юноша, совершенно искренний и по-настоящему желавший услышать ответ на мучавший его вопрос, ответил: Учитель! Все это сохранил я от юности моей. Чего еще недостает мне? Если бы мы трезво, беспристрастно посмотрели на себя, на свою жизнь, то увидели, что по сравнению с этим юношей мы многого еще не сделали, но даже, наоборот, во многом погрешили и многое нам необходимо исправить. Не убивай, не укради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца своего и матерь свою, люби ближнего своего, как самого себя. Некоторые, может быть, скажут, что они никаких страшных грехов не делали, однако мы часто не совершаем нравственных преступлений по той причине, что боимся позора перед людьми, именно позора, или просто не имеем такой возможности: желание удовлетворить какую-нибудь свою страсть у нас есть, а случая не представляется, и поэтому, почитая себя праведниками, мы на самом деле являемся преступниками Божественного Закона. А знатный юноша действительно исполнял данные Господом заповеди: все это я сохранил от юности моей. То есть он был воспитан в благочестии, строго за собой следил и тем не менее чувствовал, что ему чего-то не хватает. Это очень показательно: именно тогда, когда у человека совесть чиста, у него обостряется жажда духовного и он начинает искать большего совершенства, а тот, кто живет в нерадении, кто грешит, наоборот, духовное чувство имеет притупленным и ничего особенного не жаждет, даже не знает, что существует еще нечто лучшее. Итак, именно от нравственного совершенства, от нравственной безупречности человек восходит к жажде духовной жизни.

Чего еще не достает мне? Услышав сие, Господь Иисус полюбил его и, взглянув на него, сказал ему: "Еще одного недостает тебе; если хочешь быть совершенным, пойди, продай все, что имеешь, и раздай нищим, и приходи, следуй за Мною, взяв крест; и будешь иметь сокровище на небесах". Господь Иисус полюбил юношу за то, что этому юноше казались недостаточными свои добродетели и исполнение данных заповедей, а хотелось большего. Такая ревность вызвала в Господе особое к нему расположение. Именно от расположения, а не с целью обличить немощь и недостатки юноши, и по причине желания этого человека достигнуть совершенства в деле спасения, желания сделать все, что необходимо, а не довольствоваться чем-то минимальным, Господь и говорит ему: Одного недостает тебе; если хочешь быть совершенным, пойди, продай все... То есть в рвении юноши сделать что-то, так сказать, сверх необходимых заповедей Господь усматривает стремление к совершенству: если хочешь быть совершенным.

Следовательно, во власти человека желать или не желать совершенства: он может удовольствоваться чем-то минимально необходимым, а может исполнить все возможное. И вот это все возможное для нашего спасения - оно и является совершенством. Совершенством не в том смысле, что делает нас безупречными существами, которым спасение обеспечено и которые уже в этой жизни могут быть спокойны, но в том, что мы прилагаем все наши силы без остатка к тому, чтобы подвигом на земле стяжать вечную жизнь. Пойди, продай все, что имеешь, и раздай нищим - то есть, любя ближнего, не только удели ему что-либо от своего избытка, но отдай ему все. А раздав все нищим, мы сами становимся нищими. И про нас с вами, оставивших мир, можно сказать, что мы исполняем эту заповедь, отказавшись от всего земного, отдав все нуждающимся людям. Исполнив ее в отношении внешнего делания, мы должны уже более устремлять внимание на свои внутренние чувства, на то, чтобы внутри себя стяжать непоколебимую, постоянную любовь к ближнему.

И приходи, и следуй за мной. Конечно, это нужно понимать не только как призыв к буквальному следованию за Господом вместе с Его двенадцатью учениками, хотя, разумеется, такое призвание говорит о необыкновенном расположении, о любви Господа к юноше, ведь Он приглашал его стать участником апостольского служения, хотел сделать одним из Своих избранных учеников, но, кроме того, под этим приглашением подразумевается и следование в духовном отношении, то есть подражание жизни и добродетелям Господа Иисуса Христа. И в этом смысле мы все также обязаны следовать за Спасителем. Взяв крест - значит не просто идти за Ним, а быть готовым потерпеть и скорби, и страдания, если будет необходимость. И будешь иметь сокровище на небесах. Отказавшись от земного сокровища, мы приобретаем Небесное; а что такое Небесное сокровище? Это, конечно же, залог спасения, надежда на будущую жизнь. И как состоятельный человек, у которого есть материальные средства, может утешать себя какими-нибудь земными удовольствиями - так и богатый духовно, имеющий сокровище на Небесах, способен удовлетворять и утешать себя духовными благами уже в этой жизни.

Услышав сие слово, юноша опечалился и, смутившись от слова сего, отошел со скорбию; потому что был очень богат, имел большое имение. Мы видим, что привязанность к богатству, надежда на него, привычка жить свободно, легко, удовлетворять все свои прихоти при помощи материальных преимуществ заставила этого юношу смутиться, и он отошел от Спасителя со скорбью, потому что большое богатство, которым он обладал, внушило ему чувство любостяжания или, если хотите, жадности. В самом деле, когда мы имеем что-либо в небольшом количестве, нам легко отказаться от нашего малого, нищенского имущества. Когда же мы владеем значительным состоянием, дарующим нам большие преимущества в мире, то отречься от него бывает чрезвычайно трудно.

Господь Иисус, видя, что он опечалился, посмотрел вокруг и сказал ученикам Своим: "Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное". Что такое Царство Божие, или Царство Небесное? Это то же самое, что и вечная жизнь, вечное блаженство. Конечно же, ученики в то время еще не совсем понимали, о чем идет речь. Однако теперь мы знаем, что Спаситель подразумевал не какое-то (как думали ученики) справедливое земное Царство, в котором будут господствовать Божественные законы, но имел в виду будущую жизнь после смерти.

Ученики ужаснулись от слов Его. Ужаснулись не из-за того, что переживали за себя, ведь на самом деле к тому времени они уже все что имели оставили и сами следовали за Господом (поэтому непосредственно к ним это обличение Спасителя не относилось), но от того, что переживали за других учеников, которые имели имущество и еще могли испытывать к нему привязанность. Таким образом, учение Господа для многих было неожиданным, потому что всегда богатство, земное благополучие, считалось признаком Божьего благословения, а земные скорби (болезни, смерть родных, лишение имущества и др.) воспринимались как Божие наказание. Стыдно, что и мы, живя в христианскую эпоху, после того, как уже почти две тысячи лет проповедуется Евангелие, имеем подобное суеверие. Поэтому тем более в то время, когда такой взгляд на вещи был привычным, учение Спасителя явилось для всех неожиданным и странным, учение о том, что богатому, с общепринятой точки зрения - имеющему благословение от Бога, человеку, оказывается, очень трудно войти в Царство Божие.

Ученики ужаснулись от слов Его. Но Господь Иисус, ответствуя на сие, опять сказал им: "Дети! Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!" Господь уточняет свою мысль: не просто богатым трудно войти в Царствие Божие, а именно надеющимся на богатство. Потому что если человек богат, но надеется на Бога и использует свое богатство для служения Ему и ближним, то оно является не препятствием, а, скорее, средством для стяжания вечной блаженной жизни, особенно когда человек не имеет привязанности к своему богатству и какие-либо скорби, с ним связанные, воспринимает как нечто само собой разумеющееся, считает их происходящими по воле Божией и поэтому пребывает спокойным и невозмутимым.

Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие! Слова эти толкуют по-разному - есть три взгляда на это изречение. Во-первых, его можно понимать буквально: верблюд не может пройти сквозь игольное ухо, потому что это для него невозможно. Другое понимание - уже более, если можно так выразиться, снисходительное: "верблюдом" в старину называли корабельный канат, которому хотя и трудно пройти через игольное ухо, но все-таки это вещи в каком-то смысле друг с другом сопоставимые. И наконец, третье понимание (мне кажется, наиболее здравое) основано на исторических открытиях. "Игольным ухом" или "игольными ушами" в древности назывались узкие пешеходные ворота в городских стенах Иерусалима. При наступлении вечера ворота, в которые днем вводили вьючный скот, закрывались, а открытыми оставлялись только узкие калитки для пешеходов, чтобы люди могли ночью войти в город и быть в безопасности. Но некоторые торговцы, опоздавшие к моменту закрытия больших ворот и не желавшие оставлять без присмотра, без охраны, свой вьючный скот, особенно если имели какие-то ценные товары, заставляли верблюда становиться на колени и так протаскивали его в эти пешеходные ворота. Если принять последнее толкование, то оно может объяснить предыдущую фразу Спасителя: Трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие. То есть нельзя сказать, что невозможно, но трудно - так же, как верблюду проползти в узкую дверь.

Услышав это, ученики Его весьма изумились и говорили между собою: "так кто же может спастись?" Изумление учеников не прошло после объяснения Спасителя, Его уточнение не повлияло на них и они не успокоились, потому что так и не поняли, кто же спасется, если люди, как будто имеющие на себе благословение (в смысле материального благополучия), едва-едва, с большим трудом могут войти в Царство Божие. Кто же тогда может спастись? Возможно, ученики задавали себе такой вопрос потому, что понимали, что на свою большую или малую собственность надеются почти все. Ведь случается, что человек почти нищий все равно дорожит своим убогим имуществом и рассчитывает с его помощью поддерживать свое материальное благополучие, забывая о том, что самое главное - это молитва.

Кто же может спастись? Господь же Иисус, воззрев на них, сказал им: "человекам это невозможно, но не Богу; ибо все возможно Богу. Невозможное человекам возможно Богу". То есть сам по себе человек этого сделать не может, и никто посторонний уповающему на богатство помочь не в силах, но мы можем надеяться на спасение, лишь если сами захотим бороться и искореним с Божией помощью эту страсть любостяжания (или хотя бы будем противиться ей). Под страстью любостяжания нужно понимать привязанность не только к какому-то великому богатству, но и к малому имуществу и вообще ко всему земному. Ведь именно все материальное, все земное, все вещественное и овладело этим весьма благочестивым юношей.

Тогда Петр, отвечая, начал говорить и сказал Господу: "вот мы оставили все, и последовали за Тобою, что же будет нам?" Конечно, имущество, которое оставили ближайшие ученики Спасителя, было не таким уж значительным, никакого особенного богатства они не имели, это были простые труженики: например, Петр ловил рыбу, а Матфей был сборщиком податей (сама эта профессия говорит о том, что человек очень нуждался, раз решился на столь унизительное в глазах всех иудеев ремесло), и хотя мы не знаем точно, какими ремеслами владели прочие ближайшие ученики Спасителя, однако все они были людьми бедными. Но зато они покинули свои семьи, как, скажем, апостол Петр, который оставил жену и последовал за Господом, или Симон Кананит, который, как говорит Предание, увидев на браке в Кане Галилейской чудо претворения воды в вино, расстался со своей невестой и отправился вслед за Спасителем; Иаков и Иоанн оставили своего отца с наемниками чинить сети, а сами пошли за Господом. Нам кажется, что поскольку они не имели такого большого богатства, как знатный юноша, то как будто бы не должны были иметь и такого пристрастия. Тем не менее они отреклись от многого. Ведь во время своего пребывания со Спасителем они терпели скорби, гонения, унижения, постоянно переходили с места на место, атмосфера вокруг них становилась все более и более напряженной, и апостолы, конечно же, это чувствовали. Так в конце, незадолго перед страданиями Спасителя, они уже понимали, что Его хотят убить, и предполагали, что такая же участь грозит и им: когда Спаситель хотел пойти к уже умершему Лазарю, чтобы его воскресить, один из апостолов сказал: пойдем и мы, умрем с Ним (Ин.11:16). Также до этого они говорили Господу, предупреждая: Равви! давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда? (Ин.11:8). То есть, пребывая рядом со Спасителем во время его трехлетней проповеди, они тем самым променяли свое земное благополучие и тихую жизнь на непрестанные скорби и лишения, а после Его Вознесения, проповедуя Евангелие по всему миру, испытали страдания еще и гораздо большие. Поэтому, несмотря на то, что ученики не имели какого-то особенного богатства и были почти нищими, они отреклись от многого (можно даже сказать - от всего), отреклись до такой степени, что впоследствии их изгнали с их родины - а это ведь совсем не мало! Мы же относимся к жизни апостолов, как к чему-то само собой разумеющемуся ("А как же иначе должно было быть?"), но я думаю, если бы нас изгнали с нашей родины за то, что мы являемся христианами, за то, что мы истинные исполнители Евангелия, это стало бы для нас очень большой и страшной скорбью, невыносимым душевным страданием, сопряженным со многими земными лишениями. Если человек лишается дома, родины и вынужден жить в другой стране, среди людей, которые говорят на другом языке, где другие обычаи и все слишком непривычно, - это очень тяжело. Вы, наверное, знаете, что многие люди, лишаясь родины, даже заболевают душевной болезнью (сродни ностальгии): начинают невыразимо страдать оттого, что они оставили свои родные места, и никто и ничто не может их утешить, хотя они при этом пользуются полным материальным благополучием. Бывает, переживания доходят до такой степени, что человек на почве душевных страданий заболевает и телесно. Поэтому ученики Спасителя действительно отреклись от всего, в конечном счете они должны были отречься и от родины, ради служения Господу Иисусу Христу, ради служения Пресвятой Троице.

И вот апостол Петр, как самый порывистый, простой и искренний (можно даже сказать, порой несдержанный по своей простоте, отчего часто он терпел упреки и обличения от Спасителя), обращается к Нему с простым, искренним вопросом, который может представиться нам нескромным, потому что, казалось бы, нельзя так говорить, нельзя такого ожидать от Бога, нельзя так относиться к Богу. Однако Петр говорит то, что мы думаем, но сказать боимся, страшась даже в молитве обратиться так к Богу, ученик же произносит это вслух, как, впрочем, он поступал и во многих других подобных случаях: вот мы оставили все и последовали за Тобою… Обратите внимание на следующие слова, особенно выражающие его простоту, его искреннее недоумение: что же будет нам? (Мф.19:27) Апостол Петр так прямо и спрашивает. Когда мы хотим сделать что-то доброе, в особенности по отношению к Богу, нам кажется неловко и стыдно даже думать: что же будет нам? Как бы мы сейчас сказали, такой образ мыслей неправилен, мы должны все делать бескорыстно, не заботясь ни о какой награде, должны служить Богу только потому, что это прекрасно само по себе. Может быть, это действительно так и есть, но почему же тогда апостол Петр, которого никто не может упрекнуть в греховности, в каком-то неправильном отношении к награде, задает такой дерзновенный вопрос? Если бы он был неправ, сам Спаситель бы его обличил; ведь мы помним, что когда Петр неправильно пожалел Господа, сказав Ему: будь милосерд, да не будет Тебе этого (Мф.16:22), - имея в виду предсказанные Спасителем Его страдания, тогда Господь, еще недавно похваливший Петра как "камень веры", назвал его сатаной: отойди от Меня, сатана. Здесь же ничего подобного не происходит, Иисус Христос никак не порицает апостола Петра, но спокойно отвечает ему на его неуместный, корыстный вопрос о том, что же они будут иметь за свое служение. Господь Иисус сказал им: "Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, в пакибытие, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах, судить двенадцать колен Израилевых" (Мф.19:28). Толкователи говорят, что апостолы не в буквальном смысле будут сидеть на двенадцати престолах и вершить свой суд, но они будут судить нас всей своей жизнью, подобно тому, как царица южная, пришедшая учиться у Соломона, "судила" израильтян, ибо она от пределов земли приходила послушать мудрости Соломоновой (Мф.12:42), а Господь Иисус Христос больше Соломона, но евреи пренебрегли Его мудростью. Или как ниневитяне, покаявшиеся от проповеди Ионы, будут судьями евреев, ибо ниневитяне покаялись только от проповеди пророка, а здесь сам Бог пришел и призывает к покаянию. Вот так и апостолы, отрекшиеся ради Христа от всего земного, будут судить двенадцать колен Израилевых, которые не захотели сделать и меньшего ради собственного спасения. И своей жизнью, конечно же, апостолы осудят "правильную" и корыстную, вернее сказать - себялюбивую, миролюбивую жизнь израильтян.

И далее Спаситель говорит то, что относится уже не к апостолам, избранникам Божиим, а непосредственно ко всем читателям, ко всем ученикам апостолов, жившим во все времена, также и к нам: И всякий… - то есть не только апостол, не только церковнослужитель, допустим епископ или патриарх, а вообще всякий человек: мужского пола или женского, умный или простой, нравственный или, может быть, в прошлом безнравственный, - кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли - под "землями" можно понимать и саму родину, - ради имени Моего, получит во сто крат более и жизнь вечную наследует. Истинно говорю вам: нет никого, кто бы оставил что таковое, ради меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем - жизни вечной (Мф.19:28-30). То есть говорится об отречении от всего, что человек имеет.

Господь, взяв повод от имущества благочестивого знатного юноши, переводит наше внимание на все земные привязанности. На имущество здесь указывают только два слова: домы и земли, - а в остальном тексте говорится о родственниках; хотя под словом "земля" можно понимать не только какой-либо земельный участок, но и привязанность к определенной, конкретной местности, к тому, что мы называем родиной. Кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли... Если мы все это соберем вместе, то уже с уверенностью скажем, что все это перечисление объединяется одним словом - "отечество", или "родина"; то есть нам нужно отказаться от всего земного в самом глубоком и полном смысле этого слова. Но это не значит, что мы обязательно должны отречься от своей родины и перестать любить Россию, а полюбить, допустим, Грецию, - речь идет о том, что в случае необходимости, если перед нами будет стоять выбор между исполнением заповедей и какой-нибудь самой возвышенной, благородной привязанностью, например к своим родителям, мы должны избрать заповедь, мы должны избрать Евангелие. Истинно говорю вам: нет никого, кто бы оставил что таковое, ради Меня и Евангелия… - не только ради веры в Господа Иисуса Христа, но и ради исполнения Его учения (то есть Его заповедей), - и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более... Что это значит? Это не значит, что в буквальном смысле у нас будет во сто крат более домов, и братьев, и сестер, хотя не исключено и такое понимание, ведь истинные ученики Спасителя по всему миру имеют в лице христиан родственников по духу и близких им братьев и сестер, всегда готовых их принять и им послужить. Но если бы даже это было и не так, мы не должны думать, будто эти слова Господа в отношении нас не сбываются. Во сто крат более мы получаем тогда, когда в земной жизни имеем в душе любви и благодати гораздо больше, чем то утешение, которое получали не только от привязанности ко всему земному, к имуществу, но и от того, что принято называть самым возвышенным и прекрасным, - от любви к родине, к родителям, к братьям и сестрам.

Таким образом, Божия благодать, которую мы испытываем, отрекшись от всего, - это есть нечто во сто крат большее, чем любовь человеческая, и истинный подвижник, ради Христа и Евангелия отказавшийся от всего, уже на земле получает во сто крат более, даже во время сие, среди гонений (преследований). Обратите внимание на это примечание: среди гонений мы получаем во сто крат более. Почему здесь употреблены такие слова? чтобы мы не думали, будто, получая все это, мы тем самым лишаемся скорбей, что, отрекшись от домов, от своего имения, получаем во сто крат больше имущества. Мы должны понимать, что нас будут гнать, преследовать, ненавидеть, презирать, осуждать, - иногда даже те люди, которые называются христианами, но не понимают, что такое настоящее отречение и служение Евангелию. Что такое гонения? Это прежде всего смущение, лишение покоя, мира, когда человек не может нигде укорениться и жить безмятежно. Однако, несмотря на это, утешение, которое приносится Божией благодатью, которое мы испытываем внутренне, неизмеримо больше. Во время гонений мы получаем то, чего человек, привязанный к чему-либо земному, иметь не может. Но самое главное, что мы получаем, - это вечная жизнь, о которой с самого начала спрашивал знатный юноша: "Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?" И вот мы получаем ответ: мы должны оставить все. Если мы не только внешне, но и внутренне освободимся от своих земных пристрастий, тогда как бы в некий залог, в удостоверение получим благодать, Божественное утешение, которое во сто крат больше, чем утешение, успокоение от всего земного, и, кроме того, этот "залог" является удостоверением, что мы унаследуем вечную жизнь или, как она еще называется, Царство Божие, Царство Небесное.

Может возникнуть вопрос: что же такое Царство Божие, ради которого мы должны терпеть все скорби, должны отказаться от привязанности ко всему человеческому? Смотрите, с чего начинает свою речь Спаситель: соблюди заповеди... почитай отца своего и матерь свою, - а заканчивает так: кто оставит домы... или отца, или мать... получит во сто крат более. Получается, что любовь к Господу и следование за Ним оправдывает нарушение заповеди о почитании родителей. Когда мы нарушаем заповедь о любви к родителям ради своей собственной корысти, ради эгоизма, тогда мы грешим, но если мы отказываемся от ее исполнения ради высшей заповеди, то есть ради любви к Богу, тогда никакого греха в этом нет. В самом деле, когда Иисуса Христа спросили: "какая первая и наибольшая заповедь?" - Он ответил: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею", и только потом сказал: "Вторая же подобная ей есть: возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф.22:39). Как человек есть образ Божий, так и заповедь о любви к ближнему есть только образ заповеди о любви к Богу. И следуя за Господом, мы делаем это не буквально, как шли за Ним ученики во время земной жизни Спасителя, но подражая Его всеобъемлющей любви. Отказавшись от любви к немногим конкретным людям, своим родственникам, мы должны приобрести столь же сильную, а может быть, во сто крат более сильную любовь ко всем людям вообще. Возможно, именно в этом смысле правильно было бы понимать слова Спасителя: мы получаем во сто крат более любви. Если раньше мы любили только братьев, сестер, отца, мать, жену или детей, то сейчас мы любим всех. Может быть, именно это нужно понимать под вознаграждением, которое мы должны получить, потому что любовь к ближнему (когда под ближним мы понимаем всякого человека) есть великая награда от Бога и Божие благодеяние, а не только результат нашего собственного усердия.

Что же такое вечная жизнь, ради которой мы обязаны от всего отречься, если хотим иметь твердую надежду, быть уверенными в том, что когда-нибудь ее получим? Наиболее полно ответ на этот вопрос открывается нам не в притчах или учении Спасителя, а непосредственно в Его Преображении на горе Фавор, то есть в некоем Божественном действии. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе, - увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем. После сих слов, по прошествии восьми или шести дней, Господь Иисус взял Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел на гору высокую особо - их одних, - взошел с ними на гору сию помолиться. Между тем, как Он молился, Петр и бывшие с Ним отягчены были сном; но пробудились от действия чрезвычайного света. Они увидели славу Господа; ибо Он, когда молился, преобразился весь: вид лица Его изменился и оно просияло, как солнце; также и одежды Его сделались белыми, как снег, весьма белыми, как на земле белильщик не может выбелить, - сделались блистающими, как свет. И вот явились во славе два мужа, которые были Моисей и Илия, и начали беседовать с Господом Иисусом, и беседовали об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме. При сем, когда они отходили, Петр сказал Господу Иисусу: Равви! Наставник! Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, мы сделаем здесь три кущи, Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии, сам не зная, что говорил; ибо не знал, что сказать, потому что они были в страхе (Мк.9:1-6). В этих словах выражается ощущение Царствия Божьего, пришедшего в силе. Хорошо нам здесь быть; если хочешь, мы сделаем здесь три кущи, - желание пребывать в бесконечном богообщении, бесконечном созерцании Божества Господа Иисуса Христа в учениках, несмотря на страх, превозмогало, и они, наперекор здравому смыслу, хотели пребывать на горе всегда. Хотя кто знает, в чем заключается истинный здравый смысл, может быть, это мы - безумные люди, выдающие свои всевозможные земные пристрастия за некую необходимость, а вот апостол Петр в то время как раз освободился от всего этого и приобрел истинно здравый (именно здравый!) Божественный смысл и потому сказал правильно, мудро: хорошо нам здесь быть, всегда быть здесь. Всякий из подвижников, кто испытал состояние, подобное тому, какое было тогда у апостола Петра, хотел бы, чтобы оно длилось бесконечно. И наступит такое время, когда все истинные христиане в большей или меньшей степени познают, Кто такой Сын Божий, что такое Царствие Божие, что такое Слава Пресвятой Троицы. Ведь ради такого познания мы, собственно, и отрекаемся от всего на земле, хотя, еще раз говорю, получаем и в нынешней жизни во сто крат более. И если ныне получаем во сто крат более, то в будущей жизни получим в бесконечное количество раз больше - конечно, если будем следовать за Господом, то есть во всем Ему подражать: подражать Его праведности (потому что Он был идеальным, совершенным человеком), подражать Ему в поступках, исполнять и Его заповеди.

Вот как святитель Тихон Задонский пишет о вечной жизни [2]:

"Душа, победившая врагов, с торжеством восходит туда.

С каким ликованием и торжеством воини, победившие неприятеля, возвращаются в отечество свое, и всяк по заслуге своей приемлет честь от царя своего: сколь большим несравненным торжеством душа, которая зде подвизалася противу мира, плоти и дьявола, победивши тех врагов, восходит в отечество свое - Небо и приемлет почесть тамо от Царя Небесного Христа? Радуется воин победою и честью от Царя прославлен; как несравненно возрадуется душа, когда от Царя Небесного за подвиг и победу прославится.

Духовно трудящиеся всегда получают воздаяние.

Земледельцы и прочие трудящиеся ради земных благ часто обманываются в надежде своей; не всегда бо доброплодие бывает, и не всегда получают люди, чего желают и ради чего трудятся: но кто с верою, и надеждою, и усердием ищет вечных благ, не обманывается, но получает их, ибо "верен есть обещавый" (Евр.10:23). Трудись убо и ты и сей ныне, сей с ВЕРОЮ, и НАДЕЖДОЮ… "Скрывай себе сокровище на Небеси, идеже татие не подкопывают, ни крадут" (Мф.6:19-20). Не опасайся! тамо сокровенное сокровище все цело будет и в последний день перед всем светом произнесется и объявится, и отдастся тебе, и будет неотлучно с тобою во веки веков.

В жизни будущей душа потрудившаяся находит покой.

Видим зде, коль сладко и приятно человек упокоевается по трудах: тогда забывает всю свою скорбь и болезнь, в трудах подъятую: коль сладко и мирно упокоится душа Святая в вечном животе, которая зде трудилася, боролася и подвизалася в деле благочестия, умножала таланты Господа своего, работала Господу своему со страхом и ближнему своему с любовью! Тогда "внидет в радость Господа своего" (Мф.25:21), тогда "вшедши в покой" оный, забудет все свои здешние труды, беспокойствия, скорби, печали и болезни (Евр.4:10). Откуда вечный живот в Писании Святом "покоем" называется (Апок.14:13). Зде бо, в мире сем, есть место торга, в котором таланты наши трудами умножать должны мы, а тамо место упокоения; зде путь и странствование, а тамо отечество и дом наш.

Ничто так людям не приятно, как согласие, мир и любовь между собой иметь. Безспорна сия истина у всех, не токмо у христиан, но и у язычников: вси того желают и ищут. Тамо будет между избранными Божиими совершенный мир, согласие и любовь, понеже будут вси совершенно друг друга любить, и вси единого хотеть, чего Отец небесный хощет, и не хотеть, чего Он не хощет. Тогда исполнится совершенно воля небесного Отца. - Всякий знает, как ныне радуется человек, снискавши себе другов честных, постоянных и почтенных: тамо будет избранных Божиих дружество со святыми Ангелами: тогда будет едина церковь, едино стадо Ангелов и человеков, и едиными устами и единым сердцем будем хвалить и петь Пресвятую Троицу, Бога и Создателя своего.

Там будет совершенная безопасность и тишина.

И как приятно и любезно людям зде жить в безопасности, в тишине, никакого страха не бояться, от всех наветов вражьих свободным быть. Тамо будет совершенная безопасность и тишина: всякий тамо страх места имети ни будет, понеже всякая вражда и злоба оттуда удалена, враги и наветники в своем месте заключены будут, и между теми и сими "утвердится пропасть велика" (Лк.16:26).

Где ни живет человек, пока в мире сем живет, не без опасности живет. Человеку от утробы матерней до гроба непрестанная брань. Того ради прилично и правильно о вечном животе слово сие говорить нам должно, христианине: "тамо нам воистину безопасно будет!" Тамо ничего мы опасаться не будем; тамо будем жить без всякого страха, будем жить во граде покойном и мирном; тамо совершенный мир и покой будем иметь. Откуда вечный живот в Священном Писании называется "покой" (Мф.11:29; Евр.4:11)… Тамо мы не будем бояться ни брани, ни врагов, ни голода, ни пожара, ни моровой язвы, ни наветников, ни болезни, ни клеветников, ни ругателей, ни татей и хищников, ни диявола и злых его духов, ни соблазнов, ни смерти и ада, - словом: никакого неблагополучия. Ибо всякое неблагополучие оттуда удалено, и всякое совершенное благополучие, "совершенное", но вечное будет тамо. (Совершенное в том смысле, что хотя оно и будет законченное, но в то же самое время и вечное, то есть нескончаемое. - о. А.)

Жизнь вечная не имеет перемен, как временная.

Не тако житие будущего века будет, яко же Божие слово и вера нас уверяют (по сравнению с временной жизнью - о. А.). Тамо житие наше единожды начнется, но никогда не скончается, будет и непрестанное и непременное. Тело наше не будет иметь немощи, дряхлости, старости, смерти и тления; но будет тело духовное нетленное, бессмертное, здравое, сильное, легкое и благоцветущее… Такожде слава, честь, покой, мир, утешение, радость, веселие и все блаженство тамо непрестанно будет; непрестанно будут видеть Бога лицем к лицу избранные Божии, и от того непрестанно радоваться, утешаться, веселиться; непрестанно будут со Христом, яко уды с главою, царствовать. "Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся" (Рим.8:17).

То, что испытал апостол Петр на горе Фавор, есть малая часть блаженства в жизни вечной.

В жизни будущей благость Божия откроется в полноте.

Хотя зде вкушаем и видим благость Божию, но преизобильно вкушать и видеть, и наслаждаться будем в вечной жизни, по неотложному Его обещанию: "Око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человека не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его" (1Кор.2:9).

Тогда увидят праведники Бога лицем к лицу.

О, как возрадуются тогда люди Божии святии, когда станут перед Царем славы, и сами славы Его причастниками будут, яко "с Ним страждут, да с Ним прославятся" (Рим.8:17), и Которого ныне не сумнятся и не стыдятся веровати и исповедовати быти Бога своего, аще и родился от Девы, и яко человек на земле пожил, пострадал и умер, Того уже не верою, но лицом к лицу в божественной Его славе увидят, - и ради Которого ныне поношение, бесчестие, гонение и страдание терпят, ради того и с Ним, яко уды с главою, и яко меньшая братия и Сынове Божии, с единородным Сыном прославятся, вознесутся, возвеличатся и увенчаются!.. "Его же не видевше любят, и на Него же ныне не зряще, верующе же, радуются радостью неизглаголанною и препрославленною" (1Пет.1:8). Тогда "в явление славы Его возрадуются веселящиеся" (1Пет.4:13). Коль ненасытно желают люди Бога видеть, которых сердце любовию Его уязвилося, которые с пророком поют Ему: "Имже образом желает елень на источники водные, сице желает душа моя к Тебе Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, Живому" (Пс.41:2-3). Тогда сию люди алчбу свою утолят, и жажду свою утолят ненасытным видением прелюбезного Божества. "Видим ныне", - глаголет Павел, боголюбивая душа, - "якоже зерцалом в гадании, тогда лицом к лицу" (1Кор.13:12). Ныне, "живуще в теле отходим от Господа. Верою бо ходим, а не видением" (2Кор.5:6-7). Тогда увидим Его лицом к лицу. Ныне создание Его видим и создание от Создателя познаем, но Создателя не видим, тогда Самого Создателя лицом к лицу увидим. Ныне благодеяниями Его снабдеваемся, насыщаемся и утешаемся, но Благодетеля не видим: тогда Самого Благодетеля увидим. Ныне слышим святое слово Его, Пророками и Апостолами Его объявленное, но Глаголавшего не видим: тогда Самаго Его увидим. Ныне дарования Его, от Него, как ручьи от источника, на нас щедро изливаются, но Дарователя не видим: тогда Его увидим, и от Него Самого, как источника приснотекущего, почерпати будем преизобильно, непрестанно без сытости и без конца. Ныне посещающего нас и толкающего в двери сердец наших, наказующего и утешающего, яко Отца, опечаляющего и увеселяющего Его чувствуем, но Самого не видим: тогда самое лице Его святейшее, яко Отца дети, увидим, и, "возрадуется сердце наше, и радости нашея никто же возьмет от нас". Ныне в молитве, пении, славословии и хвалении стоим пред Ним и молимся Ему, призываем Его, поклоняемся Ему, поем Ему и хвалим Его, но Самого, Ему же молимся, поклоняемся и поем, не видим, "верою бо ходим, а не видением"; тогда Самого лицом к лицу увидим, и будем видеть во веки: и поклоняться; будем петь и хвалить без труда и видеть без сытости, и "узрим Его, якоже есть" (1Ин.2:2); тогда придем и явимся лицу Божию (Пс.41:3). Тогда "насытимся, егда явится слава Его" (Пс.16:15). Тогда исполнится слово оное: "яко же мати утешает дитя свое, тако Аз утешу вас; узрите и возвеселится сердце ваше" (Ис.66:13-14). Тогда "будет Бог всяческая во всех" (1Кор.15:28).

Праведники просветятся, как солнце.

Когда смотрим на солнце, христианине, воспомянем о том, что Христос Господь сказал: "Тогда праведники просветятся яко солнце, в Царствии Отца их" (Мф.13:43). Так в великую и чудную славу облекутся избранные Божии, что как солнце будут сиять. Да взираем убо душевными очами на оную славу, и презрим прелестную мира сего славу и честь.

В жизни будущей блаженству праведных не будет конца.

К блаженству избранных Божьих, и сие присовокупится: что они так уверены будут о непрестающем и вечном своем блаженстве, как уверены будут, что Бог, с Которым будут и Которого видеть будут, есть вечный и бесконечный и Царствию Его не будет конца, и сами не захотят лишитися, что получили. Сам убо рассуди, какая радость, веселие и восклицание будет в сердцах их, когда в таком блаженстве будут, как язык сказал, и ум вообразить, и сердце понять, и глаз видеть, и ухо слышать, зде не может, и будут во веки без конца в том. Утешатся избраннии Божии блаженством оных, но паче и паче утешатся тем, что без конца тое, что имеют, имети будут. Без конца видети Бога будут, без конца в славе будут, без конца, яко солнце в Царстве Отца их сияти будут, без конца в радости великой и веселии несказанном и непрестанном будут. Если бы знал человек, что его ожидает, то все оставил бы, чтобы спастися".

Думаю, что уже достаточно я прочел вам из Тихона Задонского, и мне хочется сделать некоторое примечание. Когда говорят о вечном блаженстве, оно обычно описывается очень просто - слава Божия. И думается: неужели во все века все там будет одно и то же? Дело в том, что мы в своей жизни привыкли к какому-то необыкновенному разнообразию и наши впечатления слишком дробные, постоянно меняющиеся, отчего нам кажется, будто бы наша жизнь на земле очень интересна. Это происходит по той причине, что мы не знаем, что такое наслаждение духовными благами. На самом деле, если в этой временной жизни столь многообразны впечатления, получаемые нами от творений Божиих, то гораздо более многообразны, даже, если можно так сказать, бесконечны ощущения и впечатления от непосредственного общения с Самим Господом. Сейчас же мы этого не чувствуем потому, что вообще очень мало воспринимаем и понимаем духовное, для нас оно почти не существует; только иногда мы едва-едва прикасаемся к нему умом, но сразу же как бы отходим в некую тьму, в жизнь материальную, вещественную. Если бы мы уже испытали благодать Божию, то, конечно же, поняли бы, что бесконечное многообразие переживаний существует именно в духовной жизни и по сравнению с ней наша временная, суетная жизнь на самом деле скучна и отнюдь не многообразна, но мы сами придаем слишком преувеличенное значение тем впечатлениям и ощущениям, которые получаем от нее.

Вопрос. Мне кажется, что во время правила нам мешает молиться душевная сухость, и поэтому, не получив утешения, мы потом увлекаемся суетой послушания.

Ответ. Не нужно думать, что, мол, сейчас у нас "сухость" и поэтому мы ничего в молитве не чувствуем. Необходимо все время трудиться; мы должны понимать, ради чего отреклись от мира, стремиться к этому и этим вдохновляться, может быть, и постоянно упрекать себя в нерадении с целью напоминания, ради чего мы ведем такой образ жизни. А иначе - к чему мы здесь собрались? У вас же не женское общежитие, где можно, так сказать, просто жить и не тужить. Нужно понимать, что это особенный образ жизни, который ведется ради вечности, наиболее удобный способ достижения вечной жизни - удобный, но не более легкий, как кажется некоторым. Мы должны напоминать себе о необходимых трудностях и прийти в конечном счете в постоянное чувство живого предощущения вечности. Это можно назвать и памятью смертной или как-то иначе. Если же об этом не помнить, тогда наша жизнь потеряет цель и мы будем вести себя, если можно так выразиться, нецелесообразно.

Что касается "сухости", то, еще раз повторяю, надо трудиться, не все ведь дается сразу. Послушание - это одна из самых важных добродетелей, хотя некоторые и считают его препятствием для молитвы. Им кажется, что если все бросить, увиливать от работы, где-то там спрятаться и молиться, то вот тогда они и начнут испытывать утешение. Такой подход неправильный, потому что именно при помощи отсечения своей воли, трезвения, внутренней борьбы мы готовим душу к тому, чтобы правильно заниматься молитвой и исполнять прочие духовные добродетели. Послушание, во-первых, служит средством ко смирению, а во-вторых, учит человека владеть собой.

3 сентября 2000 г.

Примечания
1. Свт. Феофан Затворник. Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке изложенная словами святых Евангелистов. М., 1997.
2. Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Симфония по творениям свт. Тихона Задонского. М.: Самшит, 1996. С.346-351.

Игумен Авраам (Рейдман)
Благая часть. Беседы с монашествующими. - Новотихвинский женский монастырь