Начало: Тексты, справочники и документы	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

(По случаю ухода из обители одного брата.)

Многие из вас меняли послушания, многие снимались с должностей. Некоторые при этом обижались, но на самом деле ничего особенного в этом нет. Я даже не буду упоминать о православных, приведу в пример католиков. В небезызвестном ордене иезуитов есть такой обычай (по-моему, это даже записано в их уставе): генерал, то есть высший чин, руководитель ордена, занимает свою должность какой-то срок, потом снимается с нее и становится рядовым членом, а на его место избирается другой. Делается это для того, чтобы человек не потерпел душевного вреда, не загордился. Я не говорю, что это правильно, что это единственный способ смирить человека, но тем не менее, если даже еретики обращают внимание на такой момент духовной жизни, то тем паче кажется странным и невозможным, что православный монах, из-за того, что его снимают с какого-то послушания, пусть даже поступая несправедливо и тем самым его унижая, оставляет обитель, считая это для себя каким-то ударом.

В связи с этим хочу прочитать выдержку из правил Василия Великого, находящуюся в конце требника: "Аще хощет кто оставити обитель, в нюже зван бысть, отца и братию, кроме ереси…" - то есть "если только не из-за ереси". А у нас, я думаю, ереси нет, да и Н. в этом разобраться бы не смог, потому что он ничего не знает, ничего не читал, и поэтому такой причины у него быть не может. "Аще хощет кто оставити обитель в нюже зван бысть, отца и братию, кроме ереси, за укоризну или язву (язва - это рана, оставшаяся после того, как человека кто-то ударил - о.А.) или яко видел на час смутившуюся обитель (то есть из-за какого-то смущения, непорядка в обители - о.А.), или бдения ради, или низу легания, или неумывания (здесь имеется в виду строгий подвиг некоторых древних подвижников, которые даже не омывали своего тела - о.А.), или яко мний есть всех (обратите внимание, это уже относится к нашему случаю - о.А.), или яко желает мира или яже в мире, или яко преогорчи его отец его игумен (то есть какое-то огорчение ему нанес настоятель или один из братий - о.А.) и сего ради хочет изыти, горе ему, кому его уподоблю, токмо Иуде предателю, разлучившемуся от Христа и учеников Его". Вот как говорит Василий Великий.

Мы должны это помнить и знать, что ни одно унижение, справедливое оно или несправедливое, не является поводом не только для того, чтобы покинуть обитель, но даже чтобы смутиться или огорчиться. Потому что к любому унижению надо относиться правильно. Я уж не говорю о справедливом наказании за какую-то провинность (разве можно считать его унижением?), но хочу сказать о том, что если нас, допустим, несправедливо унизили, произошла какая-то ошибка или даже было проявлено пристрастное к нам отношение, то неужели мы должны воспринимать это как какой-то вред? наоборот, нам следует видеть в этом пользу, потому что благодаря подобному уничижению мы можем приобрести нужнейшую для спасения добродетель - смирение. Ведь каждый такой случай является поводом для того, чтобы внутренне в душе своей подвизаться: не только внешне смириться, когда нас смиряют извне, но согласиться с этим и внутренне, то есть смириться по-настоящему искренне, смириться своим сердцем, как говорил Спаситель: "Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем" (Мф.11:29). всякая несправедливость, досаждение от старших или равных, впрочем, как и от меньших, - это повод к приобретению смирения. преподобный Иоанн Лествичник говорит, что если человек борим, например, блудной страстью, он должен пить уничижения, как воду, потому что они помогут ему исцелиться от этой грязи. Ведь Господь часто и попускает блудную брань для того, чтобы человеку удобнее было смириться, потому что лучше ему, как говорят отцы, бороться с навозом, чем поддаться сатанинской страсти гордости.

В связи с тем, что даже сам Василий Великий сравнивает человека покинувшего обитель из-за гордости или малодушия с Иудой, разлучившимся со своим Учителем Христом и Его учениками апостолами, я хочу привести евангельский пример, из которого мы увидим, как вели себя преданные ученики Спасителя - апостол Петр и другие - и как вел себя Иуда Искариотский.

Сначала рассмотрим эпизод, когда Спаситель спрашивал учеников, за кого почитают Его люди. Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: "За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?" Они сказали: "Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков". Он говорит им: "А вы за кого почитаете Меня?" Симон же Петр, отвечая, сказал: "Ты - Христос, Сын Бога Живого". Тогда Иисус сказал ему в ответ: "Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах" (Мф.16:13-19). Обратите внимание, как восхваляет Господь Иисус Христос апостола Петра, как превозносит его веру, обещая ему великие дарования. И посмотрите, что будет далее, спустя буквально несколько минут (судя по ходу повествования, можно сделать вывод, что времени прошло очень мало): Спаситель вдруг говорит апостолу Петру совсем другие слова, можно сказать - противоположные. Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин, и первосвященников, и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: "Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!" Он же, обратившись, сказал Петру: "Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн! Потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое", или, по-славянски: Иди за мною сатано, соблазн Ми еси, яко не мыслиши яже суть Божия, но яже человеческая. (Мф.16:20-23). Совсем противоположные слова; только что Господь сказал: "Ты камень, на котором создам Церковь, и врата ада не одолеют ее", - а теперь говорит: "Отойди от меня, сатана". Может ли быть обращение более грубое? для верующего человека, для православного христианина, такие слова услышать гораздо страшнее, чем какое-нибудь иное оскорбление. Но Господь не пожалел своего ближайшего ученика, Он сказал: "Отойди от меня, сатана" (или: "Иди за мною, сатано"). Он понимал, что Петр это выдержит и от Него не отойдет, а столь грубое, жестокое обличение послужит для него началом покаяния, исправления, Петр станет вести себя более разумно и впредь не будет допускать ненужных, глупых, соблазнительных человеческих помыслов. Вот посмотрите: только он подумал что-то человеческое, имеется в виду его жалость к Спасителю, как Господь тут же говорит: "Ты думаешь не о том, что суть Божие, но о том, что человеческое", - а где человеческое, там уже действует и сатанинское.

Приведу еще один пример жестокого обличения Господом своих учеников, чьи имена теперь уже не называются, обличения без всякого сожаления, без всякого снисхождения. В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: "Кто больше в Царстве Небесном?" (Мф.18:1). Конечно, здесь имела место гордость. Если уж ученики Спасителя, люди все-таки более совершенные в духовном отношении, думали о том, кто больше в Царствии Небесном, то нас эта гордость тем паче, к сожалению, не обходит, и мы размышляем, кто же больший у нас в монастыре. Мы, ничего из себя не представляющие люди, рассуждаем о том, что мы будем из себя в монастыре представлять, кто из нас будет или есть больший. А ученики - хотя в них действовала та же самая страсть - думали, кто будет больше в Царстве Небесном. Может быть, в то время они и не совсем понимали, что такое Царство Небесное, может быть, предполагали, что это земное царство, Израильское царство, могущественное, независимое, процветающее, где их Учитель будет земным царем. Но, правильно они понимали или неправильно, Господь дал им очень резкий, обличающий их ответ, который своей резкостью должен был их отрезвить. Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете, в Царство Небесное" (Мф.18:2-3), - то есть "вы думаете о том, чтобы быть в Царстве Небесном большими, но сейчас вы находитесь в таком состоянии, что если не покаетесь, то даже и вообще туда не войдете, не будете там ни большими, ни меньшими, вообще там не окажетесь из-за того, что поддались гордости, что не хотите о себе думать так же просто и смиренно, как думают о себе дети, которые понимают, что действительно ничего из себя не представляют по сравнению со взрослыми людьми, и поэтому ни на что не претендуют". Итак, кто умалится как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном (Мф.18:4). Кто смирится совершенно искренне, как это делают дети, тот и будет действительно большим. Итак, мы увидели еще один пример резкого обличения Господом тех учеников, которые готовы были это обличение выслушать.

А теперь посмотрим, с каким снисхождением Господь относился к тому, кто был немощен, чьего покаяния Он ждал, то есть к Иуде Искариотскому. Спаситель уже в первый год пребывания с ним учеников знал, что Иуда имеет намерение Его предать. Сейчас я прочитаю шестую главу Евангелия от Иоанна, где описано, как Господь Иисус Христос, когда многие из Его учеников уже отошли от Него после беседы с иудеями о причащении Тела и Крови Христовых и не ходили с ним, сказал двенадцати: "Не хотите ли и вы отойти?" (Ин.6:67). Обратите внимание, здесь Он опять жестко к ним обращается, Он как бы гонит их от Себя: не хотите ли и вы от меня уйти, как и те, которые не понесли моих слов? Но истинные ученики никогда этого не сделают, что Петр и объясняет от лица всех: "Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого" (Ин.6:68-69). Смотрите, Спаситель один раз уже прогонял апостола Петра: "Отойди от меня сатана", - и опять говорит: "Не хотите ли вы от меня уйти?" - уже всем двенадцати. Но они не воспринимают это как оскорбление, а, наоборот, смиряются и проявляют или преданность Ему, или покаяние - в зависимости от ситуации.

А вот как Спаситель тут же обращается к Иуде, не называя его прямо, не обличая его в лицо, как он говорил апостолу Петру или другим ученикам, а только намекая, понимая его немощь, его малодушие. И поэтому говорит деликатно, тонко, так, чтобы тот смог покаяться: "Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас дьявол". Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати (Ин.6:70-71). Да, Господь назвал Иуду дьяволом, но в то же время он ведь не указал конкретно на него, а через это страшное наименование "дьявол" призвал его к покаянию, к отрезвлению. Он сохранил имя предателя неизвестным для учеников и таким образом дал Иуде свободу покаяться. То есть мы видим, что к преданным, мужественным Господь относится строго, жестко, обличает их грубо, в лицо, зная, что это пойдет им на пользу, а к немощным снисходит и по-настоящему даже не обличает. До самого конца, до того момента, когда Иуда облобызал Его в Гефсиманском саду, он ни разу не сказал ему в лицо: "Ты - предатель", - но обличал его лишь разными намеками.

Вот после Тайной Вечери Господь умывает ноги ученикам. Встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: "Господи! Тебе ли умывать мои ноги?" Иисус сказал ему в ответ: "Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после". Петр говорит Ему: "Не умоешь ног моих вовек". Иисус отвечал ему: "Если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Ин.13:4-8). Посмотрите, как жестоко Спаситель опять обличает апостола Петра, а ведь, казалось бы, апостол Петр проявил смирение. Конечно, на самом деле смирения здесь не было, однако какое-то благоговение пред учителем проявилось. Тем не менее Спаситель не боится жестко его обличить, не боится опять испугать его тем, что он не будет иметь с Ним совсем никакой части. И Петр, вместо того чтобы обидеться, как-то показать свое негодование, возмущение, смущение, уныние, тут же меняет свое отношение к происходящему и говорит противоположное, лишь бы только угодить Спасителю: "Господи! не только ноги мои, но и руки и голову". Иисус говорит ему: "Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все". Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты (Ин.13:9-11). Так ведет себя Петр, и так Господь поступает по отношению к нему. А вот как Спаситель обличает, тайно обличает, Иуду Искариотского, опять же не называя его в лицо, а только намекая на его предстоящее предательство лишь двум ученикам - Петру и Иоанну. Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: "Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня". Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: "Господи, кто это?" Иисус отвечал: "Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам". И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: "Что делаешь, делай скорее" (Ин.13:21-27). Смотрите, вместо того чтобы обличить его, Спаситель дал ему кусок хлеба, омоченный по обычаю того времени либо в соль, либо в вино (на этот счет есть разные мнения), и таким образом проявил по отношению к Иуде некоторую любовь и снисхождение. Это был добрый знак, но он послужил для Иуды поводом к еще большей озлобленности, к окончательной решимости совершить страшное преступление, предательство Сына Божия: И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: "Что делаешь, делай скорее". Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему (Ин.13:27-28), - кроме Петра и Иоанна, а возможно, и они не до конца поняли, что именно в данный момент Иуда идет предавать Спасителя. С таким снисхождением относится Спаситель к тому, кто явился немощным или даже более чем немощным. Твердость по отношению к ученикам - это знак того, что они преданы Господу. Снисхождение подразумевает слабость и возможность отпадения. Это я говорю к тому, чтобы мы не смущались строгим, грубым отношением к нам, справедливым или несправедливым, потому что, в конечном счете, мы все служим Господу, и даже человек, допускающий некоторые несправедливости, не без воли Божией совершает их по отношению к нам, и мы, таким образом смиряясь перед ним, смиряемся перед Богом. А тем паче, если обличение справедливо.

Есть такое мнение, что Иуда Искариотский подвергся падению, совершил свой страшный грех, предательство, не только от сребролюбия, но и от уязвленной гордости. Обратите внимание, он пошел и предложил иудеям предать Спасителя после необыкновенного поступка женщины, которая умыла Господа миром, излила миро на Спасителя. Приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: "К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим". Но Иисус, уразумев сие, сказал им: "Что смущаете женщину? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете. Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала". Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: "Что вы дадите мне, и я вам предам Его?" Они предложили ему тридцать сребренников (Мф.26:7-15). Некоторые толкователи считают, что здесь в Иуде действовала какая-то обида. Ему казалось, что Спаситель поступает неправильно, неразумно, допуская такую трату денег и не прислушиваясь к мнению учеников. В Евангелии от Иоанна описывается подобный эпизод, хотя толкователи считают, что это уже другой случай - очень похожий, но другой: когда Мария, сестра Лазаря, также возлила миро, однако не на главу, а на ноги Спасителя, и вытерла их своими волосами. Но если в том эпизоде, который я только что прочитал, голос Иуды смешался с голосами других учеников, которые возражали по неразумию (он же - по злому умыслу), то здесь он уже более откровенно, более ясно выражает свое негодование, свою страстность. За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: "Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?" Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. Иисус же сказал: "Оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего" (Ин.12:1-7). Я думаю, Иуда не мог предать Господа раньше, чем произошли оба эти случая. В одном он, так сказать, подстроился под негодование учеников, что напрасно тратятся деньги, а в другом, воспользовавшись случаем, поводом покритиковать Господа за неразумную трату денег, уже самостоятельно высказал это мнение, позаимствованное им у других простых учеников Спасителя. И после того, как Господь не послушал Иуду ни в первый, ни во второй раз, у него, возможно, возникла обида, какое-то негодование, желание отомстить тому, кто не дал ему исполнить свою греховную волю (как это часто бывает у людей, которым поступают наперекор, чью страсть, например жадность, не удовлетворяют). То есть один из мотивов его предательства, по мнению некоторых толкователей, - это уязвленная гордость, личная обида.

Из этих евангельских примеров видно, как Господь наш Иисус Христос учит нас относиться друг к другу. Когда Он умыл ноги ученикам, Он сказал им: "как Я сделал вам, так и вы должны творить друг другу" (см. Ин.13:15), - то есть "я дал вам пример того, как вы должны смиряться друг перед другом". А в эпизоде, который я сейчас хочу вам прочитать, он прямо говорит, что мы должны быть друг другу слугами и рабами. Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы, Иаков и Иоанн, и сказали: "Учитель! Мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим". Он сказал им: "Что хотите, чтобы Я сделал вам?" Они сказали Ему: "Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую, в славе Твоей". Но Иисус сказал им: "Не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?" Они отвечали: "Можем". Иисус же сказал им: "Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую - не от Меня зависит, но кому уготовано". И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна. Иисус же, подозвав их, сказал им: "Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою, и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мк.10:35-45). Вот чему Господь нас учит: мы не должны быть подобны тем, кто в миру стремится стать начальником. Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими... По-славянски, мне кажется, это звучит более мудро: Весте, яко мнящиися владети языки... - то есть те, кто предполагает, что владеет народами (на самом-то деле народами владеет Господь). Весте, яко мнящиися владети языки соодолевают им - иначе говоря, делают какое-то усилие, чтобы овладеть народами. И велиции их обладают ими - то есть захватывают их. Вот такими мы быть не должны, у нас этого быть не должно. Но, к сожалению, мирская закваска действует и в нас. По взглядам, по своим умственным воззрениям мы - православные христиане, а в отношении нравственности часто имеем в себе мирскую закваску - фарисейскую и саддукейскую. Ведь можно по взглядам быть апостолами, а в душе - фарисеями, как предупредил Господь: Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской (Мф.16:6). И мы привносим такую мирскую закваску в церковь, желаем господствовать, обладать, властвовать, но не всегда нам это удается. Как правило, это удел немногих: не все могут стать, например, епископами или архимандритами, но многие, не добившись этого, внутренне скорбят и мучаются. Посмотришь на иного человека - он как будто ничего из себя не представляет и не может ничего достигнуть, у него и способностей, и каких-то качеств для этого нет, однако внутренне он снедается завистью, скорбью, что ни над кем не является господином, и так мучается, будто действительно лишен чего-то жизненно важного, словно лишили его какой-то пищи. И хотя мы из себя ничего не представляем - а на самом деле мы все здесь ничего из себя не представляем, - хотя мы не занимаем никакой должности, но, посмотрите повнимательнее, так ли уж мы все спокойны? Нет. Вполне может быть, что в душе нашей живет этот червь, который нас грызет, не дает нам покоя, отвлекает нас от мысли о спасении, а по сути делает грешниками, нарушителями заповеди Спасителя о том, что мы должны друг перед другом смиряться, быть друг другу рабами и слугами: Но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мф.20:26). "Вы - господа, а я - слуга" - каждый из нас должен думать именно так, какую бы должность ни занимал, пусть он будет священником, епископом, даже патриархом. Человек, кем бы он ни был, находится в правильном устроении тогда, когда думает о себе как о слуге Божиего народа, или слуге своих прихожан, или слуге братии монастыря. И кто хочет быть большим не по должности, а в духовном отношении, кто хочет достичь большей благодати - потому что лишь это единственно ценно, все остальное - призрак, наша собственная галлюцинация, - тот должен быть всем слугой и относиться ко всем как к господам; в нашем же случае, в монастыре, должен относиться как к господам не только ко всей братии, но и к прихожанам и к работникам монастыря. И тогда, если бы кого-то перевели с более высокой, как ему кажется, должности на более низкую, он уже, естественно, не почувствовал бы, будто что-то потерял, вообще никакой перемены бы не ощутил, а возможно, даже и пользу увидел бы в том, что обстоятельства его смиряют. И кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф.20:27) - то есть кто хочет быть первым по близости к Богу, тот пусть будет всем рабом и не только служит им как господам, но пусть даже словно и себе не принадлежит, а принадлежит людям, пусть не имеет своей воли и смиряется перед всеми.

Таково учение Спасителя о том, как мы должны относиться друг к другу. Во-первых, мы должны не бояться обличений, а радоваться им, потому что в этом мы уподобляемся преданным ученикам Христовым. Хотя нас обличают люди, конечно, даже и близко не имеющие такого авторитета, какой имел Господь Иисус Христос у своих учеников, но мы должны понимать, что в конечном счете все выпадающие на нашу долю обличения и унижения допускаются по воле Божией и являются для нас спасительными, несмотря на то, что они и не исходят непосредственно от Господа. Во-вторых, мы должны бояться того малодушия, которое уподобляло бы нас Иуде Искариотскому: ему ничего нельзя было сказать прямо, а только намеками; впрочем, и это никак на него не подействовало. Мы не должны иметь обиды, опять же подобно Иуде Искариотскому: когда ущемляли его греховную волю, то вместо покаяния это вызывало в нем обиду, злопамятство и желание отомстить, что он и совершил. И наконец, в-третьих, мы должны стремиться исполнять заповедь Спасителя о том, чтобы друг перед другом смиряться, быть друг другу слугами, рабами и уподобляться в этом Господу: как Он умывал ноги ученикам, так и мы должны, если даже и считаем себя большими, унижать себя перед теми, кто, как нам кажется, меньше нас. Таким образом мы и Евангелие будем исполнять, и в монастыре нам будет спокойно и легко, и скорбей у нас не будет, потому что их на самом деле и нет. Скорби - в нашей душе. Все зависит от того, как мы относимся к тем или иным обстоятельствам, как мы их, так сказать, оцениваем: один обрадуется, другой заскорбит, один получит пользу, другой вред - все зависит от внутреннего устроения. Если у человека глаза больные, то яркий солнечный свет, который всякому человеку приятен и радует глаз, для него будет мучением, потому что его воспаленные глаза будут от этого страдать. Но не солнце виновато в том, не погода, а его болезнь; нужно исцелить болезнь, и тогда человек будет радоваться весне, как и все здоровые люди.

Вот о чем я хотел вам сегодня сказать.

Вопрос. Часто у нас в монастыре бывает еще одна причина раздора между братиями: у многих послушание не одно, а несколько, объем работы большой, и для того чтобы брату успеть исполнить все свои дела, он проявляет дерзость, грубость и стремится к независимости.

Ответ. Независимость бывает лишь в демократическом обществе. В монастыре независимости быть не может. В XIX веке жил преподобный Парфений Киевский. Современник, если не ошибаюсь, Льва Оптинского, молитвенник, имел много видений, очень рассудительный духовник. И он про себя рассказывал, что в молодости, когда пришел в монастырь, имел два правила: побольше работать и непрестанно молиться. Он трудился на просфорне, а ведь это был тяжелый труд, так как в его время все делалось вручную. Он работал день и ночь, молился и больше ни о чем не думал. Времени для какого-то особенного правила у него не оставалось, но это не мешало ему преуспевать. Прошли годы, Парфений довольно-таки рано принял схиму - в сорок с лишним лет - и соответственно стал свободен от всех послушаний. Однако он принимал многих-многих духовных чад и поэтому, опять же, свободного времени у него оказывалось очень мало, так что он даже хотел уйти в затвор. И вот он увидел сон, будто бы на него напал дикий зверь, а духовные чада его от этого зверя спасли, и сон этот ему истолковали в том смысле, что он спасется благодаря своим духовным чадам. Так что надо иметь послушание и смирение. Феофан Затворник вспоминает, что когда он и другие студенты закончили духовную академию и, находясь уже в священном сане, пришли за благословением к отцу Парфению, как к знаменитому старцу (а он в свое время не окончил даже семинарии), то Парфений Киевский им сказал: "Вот вы, ученые монахи, набрались разных правил, но знайте одно, что важно непрестанно молиться".

Был еще знаменитый подвижник, Кирилл Белоезерский. святитель Игнатий приводит такой эпизод. Преподобный Кирилл нес послушание в поварне и непрестанно молился, и у него была благодать. А потом он умолил Божию Матерь (заметьте, не сам попросил игумена, не проявил своей воли, но просто молился), чтобы ему дали другое послушание, более уединенное. Ему дали послушание переписывать книги в келье. В то время это было редкое искусство - надо было не просто писать грамотно, но еще и уметь переписывать, знать шрифт, каллиграфию, это было особенное мастерство. Однако, получив новое послушание, он потерял благодать, которую имел на кухне. Тогда преподобный Кирилл стал молиться, чтобы опять перейти на прежнее послушание, и перешел - и там в суете, среди тарелок и кастрюль, благодать к нему вернулась. Известно, что знаменитые подвижники, написавшие книгу о безмолвии, Каллист и Игнатий Ксанфопулы, также подвизались на кухне и именно там стяжали дар непрестанной молитвы, а уже потом ушли на безмолвие, в уединение.

Вы же все хотите независимости. Но если вы ее получите, то вместе с тем приобретете столько всяких соблазнов, что и не рады ей будете. Вспомните, когда вы в миру были такими вот независимыми, что эта независимость вам давала? Только губила. В монастыре же вы все находитесь как бы в общей упряжи, поневоле идете правильной дорогой; волей-неволей, нравится не нравится, ропщешь или унываешь, но все-таки движешься. Так что не нужно гоняться за независимостью, которая эфемерна, но лучше всем служить, перед всеми смиряться, чтобы Господь за наше послушание подал нам благодать. Часто благодать имеют и преуспевают в молитве именно те, даже несмотря на недостаток или полное отсутствие свободного времени, кто имеет беспрекословное послушание и смирение. Преуспевают в молитве благодаря послушанию, смирению, а не оттого, что располагают большим свободным временем. Я сам знаю людей, которые заняты с утра до вечера и очень преуспели в молитве - по той причине, что беспрекословно слушаются, подобно некоему животному, не имеющему разума, которое поведи за веревку туда или сюда - оно все будет исполнять. И Господь такого человека не оставляет. Поэтому не нужно клеветать на Бога, будто Он несправедлив, и говорить, что если бы было время, то ты бы помолился. Раньше у тебя было время, но ты не только не молился, но и вообще, может быть, в церковь не ходил, а теперь оно у тебя появится и ты станешь чуть ли не преподобным? Нет, этого не произойдет.

Вопрос. Хочу спросить о том, какова была причина предательства Христа Иудой Искариотским. Может быть, Иуда думал, что когда Иисус станет в Иудее Царем, то и он, и все приближенные ученики сделаются людьми богатыми, получат значительные должности; когда же увидел, что это не сбудется, тогда и решил предать?

Ответ. Возможно, причина предательства действительно была такой, хотя это лишь одно из предположений. Страшное преступление Иуды является для нас загадкой. Непонятно, почему он решился на него, остается только догадываться. Безусловно, им владела страсть сребролюбия, желание богатства, власти и прочего. Может быть, и в самом деле, увидев, что его мечты получить земную власть никогда не сбудутся, тогда-то он и решился на предательство, но, повторяю, это только предположение. Самое главное, что Иудой овладела страсть, однако он, в отличие от Петра, который тоже иногда путался, но все рассказывал своему учителю, не открыл своего греха Спасителю. Страсть эта развивалась, овладевала им и в конце концов заставила его совершить безумное преступление. Безумное - если посмотреть с логической точки зрения, но если взглянуть с аскетической, то мы увидим, что, действительно, страсть, овладев человеком, заставляет его совершать самые нелепые и ужасные поступки, гибельные для него самого. Человек, ослепленный страстью, не понимает, что делает. Поэтому неважно, что предмет страсти ничтожный (тридцать сребреников - сумма ничтожная), важно то, что страсть сребролюбия чудовищна, и если она поработит человека, то под ее действием он может совершить все что угодно. Такое объяснение, наверное, самое правильное, а остальные, если не противоречат этому главному, тоже могут быть учтены. Когда говорится, что вошел сатана в Иуду (см. Ин.13:27), не имеется в виду, что он вошел в него так, как входит в душевнобольного бес (потому что Иуда действовал сознательно), это означает, что сатана вошел в него своим действием, то есть страстью сребролюбия.

Вопрос. Батюшка, мы видим на протяжении всего евангельского повествования, что ученики испытывали чувство страха. Когда Иуда предал Спасителя и иудеи с оружием пришли арестовывать Его, то ученики, испугавшись, убежали. И Сам Господь, как я думаю, получив целование Иуды, ужасался и, может быть, имел чувство страха перед страданиями. Где-то в сочинениях блаженного Феофилакта я прочел, что страх - это одна из разновидностей злобы. Батюшка, как вы на это смотрите? Страх - это естественное проявление человеческой природы или же проявление злобы, то есть такая страсть, которая вошла в природу человека после грехопадения?

Ответ. Если основываться на учении Иоанна Дамаскина и тех святых отцов, которые занимались антропологией, то есть объяснением человеческого устроения, то страх - следствие прародительского грехопадения. Но если мы не будем цепляться за точный смысл терминов, то, конечно же, Господь, как человек, испытывал страх, но страх безгрешный. И вообще все те чувства, которые им владели: скорбь при гробнице Лазаря, гнев во время изгнания торгующих из храма или при обличении фарисеев, страх в Гефсиманском Саду, уныние или даже отчаяние, когда он на Кресте возопил: "Боже Мой, Боже Мой, почему Ты Меня оставил?", - все эти чувства были безгрешны. Господь дал свободу Своему человеческому естеству, испытал все скорби, свойственные людям, но при этом не переходил границу греха. И это говорит о том, что человек может и должен испытывать чувства самые разнообразные. Под бесстрастием имеется в виду не полное отсутствие всяких чувств, как понимали некоторые античные мыслители или восточные мудрецы, но отсутствие злых страстей. Глядя на образ Спасителя, на то, что Спаситель испытывал все подобные чувства, мы из этого заключаем, что всякий из нас может их испытывать и греха в том нет. Есть чистые чувства, и есть подобные им, но уже переходящие грань. Евангелие представляет нам Господа Иисуса Христа не только как Сына Божия, но и как святого, безгрешного Человека, и мы видим те пределы человеческих чувств, за которые переходить нельзя, ту свободу, которую можем себе позволить, вернее, к которой должны стремиться, потому что нам нужно очиститься до такой степени, чтобы чувства наши стали безгрешными. Например, в Гефсиманском Саду Спаситель скорбел, смущался духом и даже боялся, но тем не менее Он подчинил Свою человеческую волю воле Божественной. Он возопил на Кресте: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Мф.27:46), - но, однако, не сошел с Креста, до конца исполнил Свое служение и умер на Кресте.

Вопрос. Батюшка, если человек достигает бесстрастия, то соответственно у него появляется и бесстрашие?

Ответ. Появляется, но в определенном смысле - нельзя сказать, чтобы он совсем не чувствовал опасности. Но мужество у него будет обязательно: он уже не станет бояться, например, гонений.

Вопрос. Мужество в человеке появляется от благодати Божией или благодаря чему-то другому?

Ответ. И от благодати, конечно, и от человеческого навыка. Благодать не придет, если не приготовлен для нее сосуд. Если подготовишь свою душу, значит благодать будет в ней вмещаться. Добродетель - это не только действие благодати Божией, но и изменение человеческой души. Что такое страсть? Страсть - отсутствие добродетели, некоторая ущербность, болезнь в душе. Соответственно добродетель - это возвращение к нашему естественному состоянию при помощи благодати Божией. Состояние противоестественное - это когда человек грешит. Естественное - когда мы возвращаемся к тому состоянию, в котором были созданы.

Вопрос. Батюшка, можно ли считать, что Иуда, упрекая женщину, помазавшую Господа миром, поступил по страсти, а ученики сделали то же самое не по страсти, а по простоте?

Ответ. Да, конечно, ученики не поняли поступка женщины, они действительно думали, что это ни к чему: зная простоту своего Учителя, Его нелюбовь к роскоши, они удивлялись помазанию как напрасной трате денег. А Иуда Искариотский этим воспользовался, позаимствовал у других учеников тот довод, который они раньше высказали.

Вопрос. Мне кажется, судя по повествованию Евангелия от Матфея, что неудовольствие по поводу траты денег на покупку мира первым высказал все же Иуда, а не ученики.

Ответ. Это лишь версия, точно никто не знает. Предположим, что Иуда и сказал так первым, а ученики потом повторили нечто подобное. Даже если Иуда и высказался первым, он говорил не по причине заботы о нищих, как прочие ученики, обращавшиеся к Спасителю, например, так: "Господи, люди здесь в пустыне не имеют ничего поесть, отпусти их в окрестные селения, чтобы они поели" (см. Мк.6:35-36). Ученикам было свойственно заботиться о ближних, они к этому привыкли, и Иуда, зная общее их настроение, потому и произнес именно такие слова. Впоследствии же апостолы хотя и повторили его слова, но говорили сами от себя, так как для них было обычным просить Господа о помощи нуждающимся.

Вопрос. Батюшка, а почему так произошло, что ученики не могли догадаться, что именно Иуда является предателем, ведь он же наверняка очень выделялся своей черствостью?

Ответ. Они, видимо, друг о друге не рассуждали и об этом не думали. Им и в голову не могло прийти, что такое возможно среди тех, кого избрал Сам Спаситель. Все ученики были простыми людьми, а простые люди обычно не обладают проницательностью, не вглядываются друг в друга. Они даже не смели себе такого позволить.

22 апреля 2001 г.

Игумен Авраам (Рейдман)
Благая часть. Беседы с монашествующими. - Новотихвинский женский монастырь